После нескольких арестов и побега из Онежской ссылки, в 1912 году инкогнито эмигрировал сначала в Германию, а потом в Австро-Венгрию. В том же году он в Польше познакомился в Лениным. Из-за обвинений в шпионаже в 1914 году Бухарин покинул Австро-Венгрию и перебрался в Швецию. Непрерывно пополнял свои политические взгляды чтением книг марксистов и социалистов. В Швеции не прекращал общественной деятельности, писал статьи для левых газет, участвовал собраниях эмигрантских кружков. Был арестован и выслан. Снова перемещался из страны в страну, оказался в США. Там он в процессе завязавшейся дружбы с Троцким совместно с ним редактировал социал-демократическую газету «Новый мир». Вернулся в Россию вскоре после Февральской революции.
Во время Октябрьской революции выступал с левоэсеровских позиций, с «левой» стороны возражал Троцкому — главе советской делегации при подписании мира с немцами в Брест-Литовске. Призывал не подписывать мир, чтобы не затормозить ход мировой пролетарской революции. В 1919-1920 годах написал книги «Азбука коммунизма» и «Экономика переходного периода». Поддерживал меры «военного коммунизма», в частности расстрелы непокорных и трудовую повинность для работников нетрудовых сфер. В партийных спорах занимал точку зрения, промежуточную мнениям Ленина и Троцкого. После смерти Ленина дружил со Сталиным, вместе с ним боролся за нивелировку влияния Троцкого, Каменева и Зиновьева в партии.
Всячески ратовал за продолжение курса новой экономической политики. Из-за приверженности НЭПу не принимал идею коллективизации, призывал оставлять деревне предпринимательскую свободу, увеличивать закупочные цены на хлеб — чтобы на этой основе кулачество развеивалось в силу повышения общего благосостояния. Но в партии уже выработался курс на коллективизацию и индустриализацию, поэтому Бухарин на X Пленуме в 1929 году был выведен из состава Политбюро. В последующие годы заведовал научно-техническим управлением, входил в коллегию Наркомата тяжёлой промышленности СССР, издавал научный журнал «Социалистическая реконструкция и наука». С 1934 по 1937 год, до ареста и судебного процесса, редактировал газету «Известия». Практически перед самым арестом был отправлен за рубеж собирать архив Карла Маркса.
Личность Бухарина складывалась интеллигентской атмосфере. Он рос в ту пору, когда в России социалистическая мысль о всеобщей справедливости взращивалась уже на протяжении более чем полувека, а то и больше, если считать исходным пунктом восстание Декабристов. Люди интеллигенции были одержимы идеями, за осуществление которых многие из них не боялись предложить любую цену. Отсюда готовность к арестам, ссылкам, эмиграции. Европа и США, несмотря на совершенно иной климат своего существования, послужили для несогласных, покинувших Россию, блестящей перевалочной базой. В атмосфере отчуждённости от своего народа и параллельной озабоченности иностранцев русским миром, будущие революционеры убеждались в возможности мировой революции. Нахождение в странах, где жили Томас Мор, Анри Сен-Симон, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, приносило им вдохновение и одухотворение, как паломничество. Общительность и организаторские качества, демонстрируемые Бухариным ещё в России, позволяли герою нашей статьи всерьёз претендовать на то, чтобы пытаться стать одним из проводников в новое идеальное общество.
Яркость, талантливость, эрудированность и энергичность Бухарина в конце концов сыграли против него злую шутку в тех исторических условиях. В стихийных обстоятельствах, сопутствующих подготовке и осуществлению Октябрьского переворота, Николай Иванович с лёгкостью занял видное положение. И в обстоятельствах «мозговых штурмов», предпринимаемых в течение ряда лет после Октября неопытным и горячим большевистским руководством, он выглядел незаменимым. Для партии, пронизанной сплочённостью только что совершённого большого дела и потому движимой плюралимом мнений, были ценны изящные высказывания Бухарина.
Николай Иванович на протяжении своей деятельности нёс себя как теоретик, писатель, философ, и даже художник — шаржист. Всё это мало соответствовало качествам, необходимым для человека правительства, которое по-прежнему ещё не окрепло, но уже нуждалось в кардинальных решениях после неоднократных проб и ошибок. Артистизм и орудование умозаключениями из марксистких талмудов подходили здесь мало. Требовалась работа на износ под огнём критики; с практикой, сурово реагирующей на каждый предпринятый шаг. Принципы товарищества и тем более панибратства в партии становились непригодны. Обаятельное умение дружественно вести умные разговоры привело Бухарина почти на самый верх карьерной лестницы, на вершине которой это качество не давало способности удержаться.
Почему и сложно говорить о результатах деятельности Николая Ивановича. Как пламенный революционный спикер он больше остался в тени своих собеседников — Ленина, Сталина, Троцкого. Добавочных пунктом можно прибавить публицистические работы, занимающие опосредованное место на полках современных приверженцев социализма и мятущихся либералов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий